|
Италия
|
|
ПРИЛОЖЕНИЯ: |
В феврале 1910 года итальянский художник Умберто Боччони посетил один из футуристических вечеров в миланском театре Лирико. Боччони был восхищен идеями Маринетти. Вскоре состоялась их встреча, в которой также участвовали Луиджи Руссоло и Карло Карра - друзья и коллеги Бочонни. В результате этой встречи художники решили присоединиться к футуристическому движению. Из воспоминаний Карра: "На следующее утро [после встречи] Бочонни, Руссоло и я собрались в одном из кафе на Порта Виктория недалеко от наших домов и с огромным энтузиазмом набросали план нашего воззвания. Окончательная письменная формулировка оказалась довольно трудоемкой: мы работали весь день втроем и вечером вместе с Маринетти, и при помощи Дечио Чинти - секретаря группы дополнили все части манифеста, дали подписать его также Бонцани и Романи и отправили текст в типографию". Вскоре, на одном из футуристических вечеров, проходившем в театре Кьярелла в Турине, текст манифеста был зачитан со сцены, а после - вышел отдельной брошюрой в издательстве "Поэзия". Однако, двое из художников практически сразу покинули ряды футуристов - Романи и Бонцани. Их заменили Джино Северини и бывший наставник Боччони Джакомо Балла. 11 апреля 1910 года датирован "Технический манифест футуристической живописи", подписанный составом Бочонни, Северини, Кара, Русолло и Бонцани. Скандал, сопровождавший прочтение этого манифеста со сцены во время выступления футуристов в Неаполе, заставил Бонцани отказаться от участия в движении, после чего он и был заменен Балла. Заявленные в манифестах идеи в полной мере соответствуют идеологии футуризма Маринетти, однако, никакое практическое выражение новой идеологии еще не было ими изобретено. Лишь после поездки в Париж летом 1911 года и знакомства с французскими кубистами произошел своеобразный стилевой перелом в их творчестве. Итальянцы, восприняв кубистическую фрагментарность, ломку форм и линий, приспосабливают новую стилистику к своим целям. А цели их следующие: изобразить движение и скорость, символ нового времени. Они создают кричащие «энергетические» композиции с раздробленными фигурами, пересекающими их спиралями, зигзагами, острыми углами. Также ими была переработана идея концептуальности в живописи. В кубистической теории понятие концепции означало только соотношение предметного образа с живописной конструкцией, в то время как футуристы под концепцией подразумевали свою идейную программу. Их главный теоретик, Умберто Боччони писал: «Если наши картины являются футуристическими, то это потому, что они результат безусловно футуристических концепций – этических, эстетических, политических и социальных», а также: «Когда нам говорят, что в мире есть образцы как статических, так и динамических объектов, мы отвечаем, что в нашей живописи концепция доминирует над видимым, которое воспринимается только фрагментарно, и, следовательно, дробится». Такая переработка кубистических идей привела к тому, что они казались просто не понятыми: мол, они берут стиль, приемы свойственные авангарду, а смысла этого не видят. Итальянцы подвергались жесткой критике со стороны французских авангардистов, их обвиняли в самом страшном для авангардиста, и тем более для футуриста грехе – академичности. Аполлинер: «Они хотят писать формы в движении, что вполне законно, но при этом они разделяют маниакальную приверженность всех академических живописцев к изображению душевных состояний. В то время как наши передовые художники уже не вводят в свои картины никаких сюжетов, первейший интерес академических полотен заключен в сюжете. Пусть футуристы остерегаются синтеза, непереводимого в пластические формы: он ведет художника только к холодному аллегоризму академиков» Любопытно, что и футуристы также не остались в долгу у французов, найдя собственные аргументы для обвинения их в академичности. |